В 2016 году, когда мы брали интервью у Никиты Оскорбина, его брат, двадцатилетний Даниэль, служил в армии. Семь лет назад ребят усыновила семья Анны Владимировны и Александра Борисовича Оскорбиных. Никита и другие знакомые Дани — так по-простому все его называют — как один, не раз упоминали, что он главный весельчак и массовик-затейник в городке «Надежда».

 Во время интервью Даня много смеялся и по-доброму шутил, не красовался, не бравировал пацанскими приключениями, а много говорил о поиске своего пути и места в жизни. Дважды за встречу он кардинально изменился — когда брезгливо произносил свою первую фамилию, и когда говорил о кровной маме. Он сразу дал понять, что есть моменты в его жизни, о которых он не особо хочет размышлять.

 Даня, ты не так давно вернулся из армии. Расскажи, как все прошло?

Мне понравилось. Я служил в Калининградской области в ракетно-зенитных войсках. Мы жили в лесу, близ небольшого поселка, вдали от цивилизации. Там я познакомился с ребятами со всей России — от Владивостока до Воронежа. Все прошло как-то легко, мне везло: я был то связистом, то косарем.

Хотел в армию? Или не было выбора?

Да я не против был. Посоветовался с родителями, решили, что лучше сейчас отслужить, и уже дальше двигаться.

Ты еще живешь с родителями?

Пока да, хотя уже есть желание двигаться самостоятельно. Сейчас я учусь на последнем курсе колледжа и помогаю родителям. Они уже пенсионеры. Отец, можно сказать, инвалид. Они взяли небольшой старенький дом рядом с Гатчиной, там надо делать ремонт.

Если бы не мама, квартиру нам с братом никогда не дали бы, но она «выбила». Теперь надо только понять, куда двигаться. Я пока метаюсь, не могу себя найти…

А ты помнишь, кем хотел стать в детстве?

Детства, как такового, у меня не было. Я побывал в двух детских домах, последним был Сиверский. К своему счастью, я не успел попасть в старший корпус учреждения.

Я, считай, вырастил Никиту и Настю — младших брата и сестру. Я помню, как сильно переживал, когда Настю хотела удочерить семья из Испании и финальное решение зависело от меня. А мне тогда всего восемь было.

Вы общаетесь с сестрой сейчас?

В позапрошлом году мы ездили к ней в гости на 2 месяца, было очень круто. Никита хорошо общался с ней на английском или испанском, но немного не понимал ее все равно. А я и без знания языка понимал. Это какая-то такая родственная связь.

После того, как мы съездили, Аня писала, что она хочет жить рядом с нами, учиться здесь. Мы объясняли, что здесь у нее не будет таких условий — квартира, частный дом, две машины. Когда мы уезжали, она очень сильно плакала, очень рвалась к нам.

 А ты бы хотел, чтобы она переехала?

Нет, я бы не хотел. Лучше я. Это одна из моих мечт: встать на ноги, махнуть в Испанию и держаться рядом с сестрой.

У вас с братом всего один год разницы. Ты чувствуешь себя взрослее?

 Конечно!

Ты помнишь, как оказался в детском доме?

Да нет, не особо…

А как познакомился с Анной Владимировной?

Анна Владимировна приходила к нам в детский дом, сопровождала нас, когда мы группой ездили в Испанию, потом начала брать нас в гости. Помню, я с такой радостной улыбкой всегда бежал, когда она приходила! А вообще инициативу проявил ее родной сын Егор. Он сказал: «Может хватит уже гонять ребят?» И нас с Никитой забрали. Мне было 14. Я даже фамилию взял приемных родителей. Вообще у меня три фамилии было. Первая Фатин — моего родного отца, потом Магомедов — другого мужа матери, и вот третья — Оскорбин.

Ты хотел в семью?

Да, хотел. С Егором я очень хорошо общался: мы играли, гуляли — реально как братья были. Вот когда я начал расти, то стал проявляться характер, я начал воевать.

Вообще совет всем такой: если берете приемных детей, надо иметь терпение. Очень большое терпение. Спасибо маме, что она нас перетерпела. Как ей его вообще хватило? Многие не выдерживают и отдают детей. Я считаю, это неправильно.

А за что воевал с приемными родителями?

Я вырастил Никиту с Настей и привык, что я главный и сам все решаю. Мне трудно было понять и принять, что у меня есть родители, что я еще ребенок и они несут за меня ответственность. Очень сильно бунтовал. Но до армии понял, что я их сын. А в армии еще больше осознал, сколько всего они мне дали.

Мы ведь даже не учились толком, пока с кровными родителями жили, в школу не ходили до 8 лет. Начали учиться только в детском доме. Потом мама отдала нас в лучшую гимназию, платила за обучение троих детей. Огромное спасибо ей за все.

Ты что-то знаешь про кровных родителей?

Ничего не знаю.

Не интересуешься этим?

Да нет…Я даже как-то не думаю об этом. Нас мама возила к тому дому, где мы жили. Он в глуши какой-то. Никита вышел посмотреть, а я остался в машине. Что там смотреть? Покосившийся дом, тот же мужик, с которым мать пила, сидит на крыльце.

А как шла учеба после такого пробела?

Тяжело, но меня все любили, потому что я был заводной парень. Даже нашел лучшего друга. Как обычно это бывает: учился в классе парень, с которым никто не дружил. Я начал с ним общаться, и все его тоже приняли. Я часто ездил к нему в гости, стал как родной, а его родители, когда узнали мою историю и познакомились с родителями, тоже усыновили троих детей. Сейчас живут в городке «Надежда».

Ты говорил, что мечешься сейчас в поисках себя?

Да, не могу понять, куда двигаться. На самом деле, я очень творческая личность. Когда-то рисовал, музыку обожаю. И я хотел бы писать музыку. Например, я моментально запоминаю текст.

Я много чем занимался, все бросил. Сейчас думаю: может, зря? Может, надо было где-то остаться, чем-то заняться всерьез? Я точно не хочу на кого-то работать, ходить как робот с девяти до шести, отрабатывать свои часы и получать какие-то гроши. Для какой-то престижной работы нужно образование, а у меня пробелы здесь. Попробую для начала сварщиком поработать — вдруг понравится.

А если бы существовали какие-то организации, в которые можно обратиться за поддержкой в поисках себя и устройстве самостоятельной жизни, ты бы использовал эту возможность?

Да, такую организацию мы посещали летом в Финляндии, когда ездили на стажировку с Фондом «Ключ». Она помогает молодежи приобщиться к обществу после детского дома. Я бы попробовал туда обратиться, может, они и правда отправили бы меня туда, где мне понравится, и я бы дальше развивался.

Недавно в Москве состоялся Всероссийский форум, посвященный различным вопросам политики в области детства. Как молодой эксперт, ты был приглашен в Общественную палату на секцию, посвященную учету детского мнения при принятии серьезных «взрослых» решений. Тебе интересно участвовать в таких мероприятиях[1]?

 Да. Это очень классно, мне интересно! Я могу говорить обо всем, исходя из того, что сам все это прожил, все видел изнутри. И я уверен, что наше мнение ценно.

Вообще, было здорово оказаться в компании активных ребят, которые разделяют ту же точку зрения. Какие-то вопросы, которые обсуждались во время пленарных заседаний, оказались слишком сложными для восприятия, но в целом, то, что нас слушали, — это круто.

________

[1]Даниэль принимал участие в дискуссионной площадке «Голос ребенка — учет мнения ребенка при принятии решений, затрагивающих его интересы». Мероприятие состоялось 13 ноября 2017 года  в рамках Всероссийского сетевого форума с международным участием «Национальная стратегия действий в интересах детей: навстречу десятилетию детства».